На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Пучеж и его жители

334 подписчика

А. Сурков. Трагедия на Волге

Был июль. Утреннее солнце играло яркими бликами по мелкой зыби волжской глади, и наш «Метеор», как огромная белая птица, летел по ней, оставляя сзади высокие гребни волн.

В носовом салоне «Метеора» места были все заняты. Пассажиры, разместившись в удобных креслах, любовались ширью волжского простора с плывущими пароходами и баржами, смотрели на далёкие зелёные берега с деревнями, рощами и полями.

- Прелесть-то какая! – восторженно воскликнул сидящий впереди меня мужчина, - где ещё увидишь такую благодать!?...

- Да, ни с какой рекой не сравнишь нашу матушку-Волгу – ответил сосед. – И как больно сознавать, что такое великое творение природы, как наша Волга, мы сами оскверняем и губим. Салон весь притих, ибо каждый знал, сколько всякой нечисти бесконечным потоком спускается в реку.

Тягостная тишина долго стояла в салоне, пока не показалось Сокольское. «Метеор» подрулил к причалу, принял пассажиров и, отчалив, стал набирать скорость. Когда проплывали мимо прибрежной территории лодочной артели, сидевший недалеко от меня молодой мужчина негромко, но с нескрываемым гневом проговорил:

- Вот она, эта «гроб-артель»!

Сидевшие рядом с недоумением посмотрели на него.

- А почему «гроб-артель»? – спросил сосед.

Говоривший не сразу ответил, он сердитым взглядом проводил дощатый забор лодочного предприятия, сказав в сердцах:

- Потому, что здесь делали такие лодки, на которых можно было плавать только на тот свет!

Его язвительный ответ намекал на что-то трагическое, которое он, как видно, сам пережил, и я попросил его рассказать об этом. Он не отказался.

- Мы с отцом купили в этой артели лодку, оба были заядлыми рыбаками, и лодка нам нужна была вот как! – Он ребром ладони провёл себе по горлу. – Ну, всё сделали, как положено, чин-чинарём, денежки в кассу уплатили, мастер артели привёл нас на берег залива, где днищами кверху лежали просмоленные лодки, показал, которую нам можно было забирать, дал обломок какой-то доски (вёсел у них не было), сказал на прощание:

- Вам по течению, и без вёсел доплывёте, и ушёл.

Мы и на самом деле подумали: теплынь, солнце, ветра никакого – полный штиль, доплывём за милую душу! Перевернули свою посудину, оттолкнулись от берега и подались своим маршрутом на Пучеж. Я с доской – на корме за рулевого, отец – он был грузным, тяжёлым – расположился на средней банке.

- Ну вот, теперь у нас и своя лодка есть – порыбачим по-настоящему! – радостно сказал он, блаженно улыбаясь свершившейся давнишней мечте.

Плывём потихоньку, настроение у обоих хорошее, наблюдаем вокруг речную жизнь, и порядком уже отмахали от берега, как вдруг обратили внимание, что в лодке появилась вода и прибывала довольно быстро – проникала, видимо, через щели в днище. Надо бы чем-то отчерпывать, а у нас ни ведра, ни банки… Как быть? Отец вначале начал выплёскивать её пригоршнями, а потом фуражкой. «Может замокнет?» - проговорил он с тревогой, видя, как вода всё больше и больше копится в лодке. Я бросился грести и тоже начал выплёскивать воду пригоршнями, да где там! Она так быстро прибывала, что мы не успевали её выливать.

_ Давай к берегу, пока не поздно! – скомандовал отец, без устали выплёскивая и выплёскивая воду. Он не видел, что мы находились посредине реки и берегов почти не видно было, а когда глянул по сторонам – ужас был на его лице…

Между тем утренняя спокойная зыбь сменилась на волны, и довольно сильные, они били в наш правый борт и всё добавляли и добавляли воды в нашу лодку. Её уже было больше половины, но мы всё равно без устали выхлёстывали и выхлёстывали её, пока не выбились из сил. Оба мы уже видели полную никчёмность своих стараний, оба поняли свою обречённость: лодка вот-вот погрузится в воду… Я посмотрел вокруг: ни одной посудины не видно нигде, помощи ждать неоткуда. Что делать?...

Прошло ещё немного времени, и наша лодка полностью погрузилась в воду. Мы, уцепившись за её борта, пока держались на плаву. Но наша одежда и обувь быстро намокла, и мы оба с отцом стали намного тяжелее: лодка не выдерживала нашей тяжести и всё время, как поплавок, уходила под воду. Положение наше стало совершенно критическим: волны нас ежеминутно накрывали и мы всё время захлёбывались. Потом лодка вновь всплывала, и мы опять хватались за её борта, но она снова уходила вниз – и так без конца, на протяжении долгих часов шла наша борьба за жизнь… Силы иссякли. Я со страхом подумал: «Всё! Конец нам». Взглянул на отца, его голова в это время скрылась под водой, но вот она вновь показалась. его глаза, полные ужаса и какой-то страшной решимости, на миг остановились на мне, захлёбываясь, он прокричал:

- Прощай, сынок!... Держись!... – и ушёл под воду.

Я обезумел. Не верил своим глазам и всё смотрел на сомкнувшиеся над его головой водяной круг и всё ждал, что вот-вот он появится, и я увижу его. Но время шло, волны катились одна за одной, а голова отца над водой не появлялась. Лодка уже не уходила под воду и легко держала меня одного на плаву. Только тут до меня дошло, что отец, понимая это, решил отдать свою жизнь ради спасения меня… «Прощай, сынок!.. Держись!..» - до сих пор я слышу его последние слова.

Рассказчик умолк. В салоне долго стояла тягостная тишина, многое она вмещала в себя: и любовь отца к сыну, и его мужество и решимость отдать свою жизнь ради него, и … лодочную артель.


А. Сурков, газета «Ленинское знамя» от 8 августа 1989 г.

Картина дня

наверх