На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Пучеж и его жители

334 подписчика

Жили хоть и бедно, но дружно.

Наша папа Иван Михайлович Рукавишников родился в 1904 году, а мама Анна Ивановна Рукавишникова с 1908 года рождения. Когда началась Война, нас детей в семье было уже 7 человек, а мама ждала восьмого ребёнка. Папу на фронт взяли в 1942 году. Поезд, в котором их везли, попал под Ленинградом под бомбёжку. Кто из новобранцев успел, убежал в лес. Нашему папе осколок бомбы попал в висок. Ранение оказалось смертельным. С ним вместе ехал на фронт Павел Гаврилов из деревни Сувориха. Он-то и рассказал маме о гибели отца. Старшему брату Николаю было тогда 11 лет, Лене – 9, Зине – 8, Соне – 6, двойняшкам Саше и Васе – 2 года, мне  исполнилось 4 года. Но, как говорят, горе одно не приходит. Год спустя, в 1943 году, Саша и Вася умерли, и в 1944 году у нас сгорел дом. Мы уехали к тёте Парасковье,  маминой сестре, в село Пятница-Высоково. Всё, что у нас осталось после пожара, это корова да овца. Двор у неё был маленький – туда поставили корову, а остальную живность – овец и козу – поместили рядом в колхозном погребе-сарае. Осенью всех овец задрали волки.

Мама и брат Николай работали в колхозе. Жили в избушке у конного двора. Мама была конюхом и работала в полеводческой бригаде, а брат пас колхозный и частный скот. Обуви у нас не было. Николай пас в лаптях и каждый день их латал, а мы ходили босиком до самых морозов. На зиму из шерсти, что настрижём, отдавали валять валенки, две пары.  Старшие дети носили их в школу и на работу, а нам доставались старенькие, от прошлых зим, подшитые Николаем. Вот и перебивались, как могли. Брат всё умел делать – сам галоши заливал, топорище сделает, пилу наладит и наточит. Маме, конечно, хорошо с ним было – всё не ходи и не проси к людям. Нам оказал помощь каждый колхоз, а их было восемь в Дынинском сельсовете: выделили по два пуда ржи. Тогда мама купила на этот хлеб старенький дом в деревне Кувардино, в котором мы стали жить всей семьёй. В школу ходили за три километра, до самых заморозков, как я уже говорила, босиком. На пути две деревни – Леванидово и Сувориха. Пробежим километр, до крайнего дома, ноги на солнце погреем и дальше отправляемся. Когда в школу приходили, ног уж почти не чувствовали, настолько замёрзли.

Есть часто тоже ничего было. Мама сварит картошку, положит в сумку – тут тебе и завтрак, и обед. Правда, изредка и хлеб появлялся. Его пекли, смешивая муку с мякиной и колокольцом. Когда старшие дети немного подросли, пошли в пастухи, а Соня и Зина – в няньки. Одной из них тогда было пять лет, а другой шесть. Нянчились они с соседским Санькой. Несмотря на то, что маленькие, говорили: «Мама, мы тоже пойдём рядиться в пастухи.  Сколько надо просить пуд или полпуда, или пять килограммов за черёд?». Не понимали ещё, что из этого больше, что меньше. С весны, как начнёт зелень расти, щавель собирали, а из крапивы варили щи. Летом и осенью грибы собирали. Мама нам давала задание два раза в день за ними сходить. Ели их и варёные, и пареные, и солёные. Чтобы печь натопить и сварить еду на такую ораву, она заставляла, кроме того, каждый день в лес за дровами ходить. Зимой подростки Николай и Лёня с товарищами возили на лошадях дрова из делянок из деревни Ганино в Летнево, которые предназначались для гортопа и льнофабрики. Платили им очень мало, но они всё до последней копейки отдавали деньги маме. Учиться много не пришлось, но все понимали, что надо работать. И жили, несмотря ни на что, на все трудности и беды, хоть и бедно, но дружно.

Н.Устинова. Газета «Пучежские вести» от 18 февраля 2011 г. 

Картина дня

наверх