ТЮНЬКОВ Александр Павлович родился 6 июля 1902г. в д. Борисёнки, Пучежской волости, в крестьянской многодетной семье. В семье воспитывалось 8 детей. Получил 4-х классное начальное образование в Соловьёвской начальной школе. С 12 летнего возраста начал трудиться: «мальчиком» - рассыльным у купца 3 гильдии Пепенова, маркировщиком товаров на Нижегородской ярмарке. С 1923 по 1926 гг. проходил службу в рядах Красной Армии.
После демобилизации женился, активно участвовал в укреплении Советской власти в Пучежском р-не. Работал в должности зав. избой-читальней в д. Зарайское и д. Кондаурово. Был председателем правления в Зарайском потребительском обществе, а затем – председателем Зарайского колхоза «Путь социализма», счетоводом в организации «Заготзерно». В 1933 г. был репрессирован. Призван на фронт в 1941 г. Прошёл всю Великую Отечественную Войну. В апреле 1945 г. при форсировании р. Одер в Берлинской наступательной операции получил минное ранение (разорвавшейся миной оторвало ногу). После ВОВ, будучи инвалидом 2 группы, работал в городской артели «Дружба», а затем многие годы в колхозе им. Ленина мастером по ремонту сидений для автомобилей. Находился в трудовом строю до 80 лет. Умер 23 апреля 1990 г. в возрасте 87 лет. За форсирования р. Одер награждён орденом Славы, а так же другими боевыми медалями. Данные мемуары составлены по воспоминаниям в последние годы жизни А.П.Тюнькова.
Дубинин Н.В., врач–хирург-онколог, внук А.П. Тюнькова.
Спасибо дедам – за Победу!
Когда началась война – мне было 39 лет. Я работал в бригаде плотников. Строили в колхозе ферму. Как только нам сообщили об этой страшной вести, мы бросили работу и пошли домой в Пучеж. А дома нас ждали. Двоим уже были даны повестки для явки в военкомат. Меня в Красную Армию призвали 17-го ноября 1941 г. Сбор был в г. Владимире. Из Владимира нас всех направили в г. Козловка (на Волге) в 95-й запасной полк. Здесь мне пришлось пробыть с неделю. Меня и моего друга Василия Малетова взяли в 113-й укрепрайон, в 370-й батальон. Я был зачислен в 3-ю роту ПТР (противотанковое ружьё). Я был рядовым, первым номером. Вася у меня был заряжающим. Учения проходили в местечке Янгильдино в Чувашии, но местные жители в основном были татары. Зима, холод 30 гр., дров не было, размещались в школе. Трудно было с питанием. Это было трудное для нашей страны время. Враг рвался к Москве. Оружия и обмундирования у нас пока ещё не было. Шла усиленная учёба. Так как в учебе в взводе ПТР я был лучшим, это было отмечено командованием и мне скоро было присвоено звание младшего сержанта. В марте 1942-го наш батальон потребовали в Москву, где нам дали новенькое, очень хорошее обмундирование (полушубки, валенки и т.п.). Нас вооружили, дали ружья 22-го калибра, автоматы, винтовки, пулемёты. Сразу после Москвы нас направили на фронт. 18-го марта 1942 г. с утра мы вышли, шли по ней целый день, и только к вечеру вышли на окраину. Первый наш оборонный рубеж проходил в г. Подольске. Враг был отброшен за Тулу.
Наш 113-й укрепрайон состоял из 8 батальонов. Командовал им генерал Лихов.
Укрепрайоны были созданы по приказу т.Сталина. Они подчинялись только Москве. Приказ был строг: «Отступать не имеете права; погибай – но оборону держи».
Фронт быстро удалялся на запад, и из Подольска нас быстро перебросили в Тульскую обл., г. Белов. Тут нами был занят основательный рубеж. Оборона была сильная.
По приказу в гвардейскую часть был отозван наш командир отделения сержант Шустов. Меня назначили на его должность и присвоили звание сержант.
После неудачи под Сталинградом враг стал готовиться к реваншу на Курской дуге. Наш укрепрайон был поставлен в оборону на огненной дуге. Но и здесь врагу не удалось прорвать оборону. Наш батальон участвовал в бою. Большие потери понесли роты, находящиеся на правом фланге. Благодаря героической обороне наших войск враг был остановлен глубоким эшелонированием и стал откатываться назад. Как только враг откатился назад, нас сразу же перебросили на ст. Касторная, где враг еще раз хотел предпринять контрнаступление, но и тут ему это не удалось. После всего этого наш батальон следовал по Центральному фронту. Нас быстро перемещали вследствии того, что враг отступал.
Мы были и на Могилёвском рубеже, в Мозыре. Продвигаясь вперед наш батальон летом прибыл на станцию Житковичи. Враг только что оставил эту станцию. Было приказано окопаться в лесу, около селения.Мы выкопали траншеи, но место было низкое и они быстро наполнилось водой, и поэтому нас переместили в деревню Житковичи. Вот здесь и произошёл случай, который не забывается на всю жизнь.
А дело вот в чём. Наша часть слишком быстро продвинулось вперед, а интенданство отстало, запас продуктов кончился. Кормить людей нечем, хлеба нет. Наш батальон жил по квартирам.
Вечером прибегает связной батальона и докладывает: «Вас вызывает командир батальона Холин». Я быстро собираюсь и иду в штаб батальона. Разговор был короткий. Камандир батальона кратко обьяснил, что солдаты не имеют возможности кушать хлеб и нет на это надежды, что его скоро подвезут. «Нужно быстро построить мельницу, а пекарня будет, это сделают другие люди. Даю срок 6 дней, иди к начальнику хозяйственной части и делайте. Если будут какие трудности, приходи ко мне. Можете идти». Пришёл на квартиру очень озабоченый. Хозяин срашивает у меня: «В чём дело?». Я ему все рассказал.
Хозяин был человек умный и дельный, обещал во многом помочь. На следующий день указал, где взять камни, где веретено, портлицу и др. Пришли люди - каждый что-нибудь делает: кто - ковш, кто - ларь, кто - бочку. Сделали станок.
Нашёл себе помошника из числа партизан, вышедших из леса. Делаем быстро, торопимся - срок ужасно сжатый. На пятый день ставим всё на место. А какой силой будем двигать мельницу? Я опять к хозяину обращаюсь: «Как быть, помогай». Он человек очень опытный, говорит: «Эти камни будет вертеть конный привод от молотилки».
- А где её взять?
Он говорит: «Бери взвод солдат и иди на станцию, там немец приготовил большое количество металла для отправки в Германию, да не успел. Разваливайте эту кучу, и там должны быть конные приводы, ранее принадлежавшие колхозу». Так мы и сделали. Извлекли из кучи новенький, не бывший в употреблении привод и привезли себе на двор. Теперь казалось бы все смонтировали, а ремня нет. Срок истекает. Я пошёл к командиру батальона доложить, что нет ремня. На утро прихожу на мельницу, вижу сверток нового кожаного ремня. Вот думаю здорово. Мы быстро ремень сшили, привезли лошадей, камень завертелся. Устранили на ходу кое-какие неполадки. К обеду нам привезли зерно, а к вечеру мы сдали на пекарню два мешка муки.
На следующий день солдаты 370-го батальона получили хлеб. Наша мельница работает исправно. Командир батальона Холин доложил генералу Лихову, что его солдаты кушают хлеб.
- А где вы его взяли?
Холин отвечает, что в батальоне есть мельница и пекарня.
- Хорошо. Я сейчас приеду и посмотрю все сам.
Утром, часов в 9 прибегает связной батальона и говорит: «Тов. сержант, приготовьтесь, приезжает генерал, будете докладывать». А я с работой и гимнастерку насилу нашёл. Вдоль деревни прошумела легковая машина, значит приехал генерал. Прошло несколько минут и ко мне на мельницу идет целая свита, а впереди сам генерал Лихов. Я скомандовал своим людям остановить мельницу и вышел навстречу генералу с докладом: «Тов. генерал, мельница 370-го батальона работает, докладывает сержант Тюньков». Генерал огляделся, подошел ко мне, поздоровался за руку и сказал:
- Ну, тов. сержант покажи, что это у вас за мельница.
Я быстро пустил в ход мельницу. Пошла мука. Генерал щупает муку идущую из под камня и спрашивает:
- А сколько вы можете дать муки в час?
Я ответил, что примерно три пуда.
- А можно больше?
Я отвечаю:
- Нет нельзя, лошади устали, если бы был движок, тогда бы можно, но где его взять?
- Ну хорошо, а можете обслужить ещё батальон?
- Можно, себе будем молоть днем, а соседям ночью.
Генерал был очень доволен своими подчиненными. Приказал перенять этот опыт.
Любезно простившись с нами, уехал. Время шло. Мне предложили подать рапорт с просьбой предоставить возможность поехать домой на побывку, что я и сделал. Вечером приходит связной и докладывает: «Явиться завтра в штаб батальона для получения документа на поездку домой». Ночью легли спать, а ровно в 12 ночи нас подняли по тревоге в эшелон на станцию.
Я спросил командира батальона: «Что будем делать с мельницей?» Он приказал разобрать и погрузить её в эшелон. Через короткое время мы разгрузились в Польше. Ночью мы с помощником сбросили всю мельницу и ушли со взводом занимать оборону на Висле. Я хожу каждый день в боевое задание и об мельнице совсем забыл. Вдруг снова вызов штаб батальона, являюсь.
- Вот что, сержант. Мельница ваша находится в дер. Петровицах, иди туда и снова попробуй её наладить. Нужна мука.
С Вислы наши войска продвинулись на плацдарм на Одере. Туда направили и наш батальон. На плацдарме мы были недолго, но было ужасно трудно. Враг вёл себя активно, бросал огромное число мин и снарядов в течении всех суток. Ему хотелось сбросить нас с плацдарма, но это ему не удалось.
16 апреля 1945 г. мы пошли в наступление на Берлин. 6 дней мы были в боях. 22 апреля 1945 г. я получил тяжелое ранение. Теперь я инвалид 2-группы. Имею награды: Орден Славы, медали за взятие Варшавы, за Берлин и др. Это самая краткая запись пребывания на фронтах Великой Отечественной войны.
О Польше.
В Польшу мы прибыли железнодорожным транспортом. Разгрузились на станции и ночью нас сразу же направили на передовую линию огня. Оборону заняли вдоль берега Вислы. Немцы находились на противоположном береге. Меня назначили в боевое охранение. У самого берега мы сделали себе окопчик. Сидели и зорко смотрели, и слушали как бы не подплыла к нам лодка с немцами. Если мы что заметим, сразу должны были дать знать об опасности своим, чтоб немцы не напали на нашу часть врасплох. Так продолжалось более месяца. В один день меня снова потребовали к командиру батальона, где приказали снова организовать мельницу в д.Петровицы.
14 января наши войска с Вислы снова пошли в наступление и преследовали врага до Одера, где закрепились на плацдарме. Плацдарм размерами 15 на 4 км. весь простреливался. Немец вел себя очень активно. Нашу часть быстро перебросили на этот плацдарм. Вместе с другими частями мы держали оборону. Обстановка была ужасная. Враг все ставил на карту, лишь бы сбросить нас с плацдарма, зная, что с него мы должны пойти в наступление на Берлин.
16 апреля наши войска, в том числе и наша часть, пошли в наступление. Трудно описать, что происходило в тот момент на фронте. У нас были стянуты со всех фронтов артиллерия, "катюши", миномёты и другие средства. Все это в одно мгновение обрушилось на передний край немцев. Но и они не спали, также активно оборонялись. Артподготовка продолжалась более часа. Траншея, в которой мы находились во время арт. подготовки от содрогания земли обрушилась, сделалась ровной с землёй. Как стало светать, наши танки с десантом пошли в наступление, усилилась пулемётная перестрелка, ползли раненые, гнали пленных немцев. Нашу часть тут же бросили занять немецкие траншеи и продвигаться дальше.
С 16 по 22 апреля наша часть находилась всё время в бою, отбивала атаки, и сами ходили в атаку. Один раз под вечер враг начал нас теснить на одном участке, с целью окружить и взять нас в плен. Нашей ротой командовал лейтенант Червяков. Взвесив обстановку, он принял решение броситься на немцев врукопашную. С криком «Ура», мы бросились на немцев. Немцы не устояли и вынуждены были отступить. Утром 22 апреля поступила команда приготовиться к атаке. Меня поставили третьим номером к станковому пулемёту «Максим» с задачей подавить огнём немецкий пулемет, который не давал нам продвигаться вперед. Пулемётчик Хрущёв Н.Н. блестяще справился с этой задачей, пулемёт был «подавлен» и наша часть продвинулась вперёд, заняла траншеи.
Через какое-то время по ходу боя прибегает солдат и говорит: «скорее давайте туда пулемёт, он нужен для дальнейшего продвижения солдат нашей части". Чтобы сохранить путь, мы пошли не по торной дороге, а напрямик, по ложбинке. А так как вся местность вокруг была заминирована, я наступил на противопехотную мину и мне оторвало ногу. Тут же подбежали наши солдаты, взяли пулемёт. Бой продолжался ужасный. Меня спас Хрущёв Н.Н.- командир пулемётного расчета, положил жгут и передал санчасти батальона. Через несколько часов я был доставлен в полевой госпиталь, где мне произвели ампутацию. Вот такие обстоятельства моего ранения в операции при взятии Берлина.
Примечание.
Упомянутый в повествовании друг Александра Павловича Тюнькова – Малетов Василий Васильевич 1902 г.р. До призыва в армию проживал в д. Безделово Петровского с/с Пучежского р-на, работал бригадиром в колхозе «1 Мая».
Призван в армию 27.11.1941 года.
В 1943 году был ранен. Из госпиталя Василий Васильевич прислал родным фотографию,
и вторую, по-видимому, уже перед выпиской из госпиталя.
Слева Малетов В.В., справа Поспелов Н.А.
Дома, в деревне у него осталась жена – Мария Васильевна и трое детей: Юрий 1934 г.р., Валентина 1936 г.р. и Геннадий 1939 г.р. Родные сфотографировались.
На этой фотографии нет младшего сына Геннадия, которого напугала эта суета с фотографированием. Хотели отправить фотографию на фронт, но не успели. С фронта пришло извещение, что Малетов Василий Васильевич погиб в бою 27.09.1943 г., похоронен д. Стефаново Горецкого района Могилёвской области.
Это были бои по освобождению восточных областей Белоруссии. Очевидцы этих боёв оставили воспоминания:
http://memorial.iatp.by/rus/war_history_01.htm
и в своих рассказах говорили о том, что бои в Белоруссии осенью 1943 года были более кровопролитные и жестокие чем в Сталинграде. В этом же Горецком районе, можно сказать в соседней деревне Ленино 12 октября 1943 г. начало свой боевой путь Войско Польское. За 2 дня боёв 1-я польская дивизия понесла такие потери, что её вынуждены были отвести в тыл на переформирование.
Фотографии предоставила Валентина Васильевна Котова (Малетова). Она на фотографии 1943 года слева.
