Ни ветерка, и шороха травы и злаков, и ни шелеста деревьев.
Не шелохнутся в колдовской ночи цветущие сады, кусты сирени.
Вода в пруду как будь то замерла. И птицы в роще петь не захотели..
Глухая ночь – и глохнет тишина в своей земной, цветущей колыбели.
От тишины мне хочется кричать, ненужное застряло в горле слово.
Уснуло эхо и пора мне спать, с полей вернувшись, выйду в поле снова.
Невысказанных слов сколь у земли, и зову я её, как сердцу внемлю.
Стою один в объятьях тишины, рождённый в ней, что стих мой, сын деревни.
Родная глушь, мой отчий дом второй, в котором петь грустить и плакать хочется.
Я деревенской болен тишиной, как и слепым на свете одиночеством!
Качай и убаюкивай меня, что в детстве мать под сводом потолочин.
Любовь и нежность к родине храня, хмельная тишь беззвучной летней ночи.
Светла, как сон, загадочная высь над лунною, идущей в лес дорогой.
О, тишина, люблю тебя, как жизнь! И в радости , и горе, и тревоге.
И никуда мне не уйти, без сна, не улететь за яркою звездою.
Как будь то в мире Родина моя, укрыта непробудной тишиною!
Михаил Петров.