Михайлов день
Михайлов день, все на земле от бога.
Как все живое, им я сотворен.
По маминой ли воле, или рока,
Но этим днем в предзимье я рожден.
Не слишком пусть религиозны были
Родители, но с бабкой сладу нет!
Мне с именем святого Михаила
Жить суждено еще немало лет.
Пусть будет так, тепла душа, как печка,
От памятных мне дат, как ни греши.
В том храме, где крестили, кто-то свечку
Поставит, может, за помин души?
Пускай нужда и беды катят мимо
Моих беспечных и веселых снов.
Михайлов день мой праздник, именины,
О боже! Где они, святые лики,
Что жили с нами в бабкином углу?
Не стал богатым в жизни и великим,
Быть может, стать известным я смогу.
И пусть судьба меня не веселила,
лишь от того, что будет все "потом",
Коль кроется магическая сила
в обычном имени, "святом".
Я рад, как чуду в сердце, строчке нежной,
добру и свету на земле живой.
И ангелы души - мои надежды -
несут меня куда-то в мир иной.
Я пью вино, брожу по дому тенью,
простит господь меня за все грехи.
"Михайлов день" - мой скромный
день рожденья, и от души идущие стихи.
Возраст
Мне шестьдесят -солидный возраст века.
Полсотни лет осталось в веке том.
Святая сущность в мире человека.
Покуда живы, верою живем.
И что успел я сделать в этой жизни,
Зерно какое для других взрастил?
Путь у судьбы с рождения до тризны.
Прошел ли честно или пропылил.
Все на веку я испытал, поверьте.
И радость встреч и плач прощальных слез.
Сгибал недуг, смотрел в глаза и смерти.
Утраты боль, измену перенес.
А голову кружил мне мыслей ветер.
Хмелел от чувств, хотя и сложно жил.
Жаль идеал свой женщины не встретил.
Стихи не дописал, не долюбил.
И вдаль умчались годы молодые.
С бедою горе, дней ненастных грусть.
Незванной болью жмут виски седые.
Долгов, обид, напастей тяжкий груз.
Но в мыслях, чувствах птицею витая,
О воле и весне, любви пою.
Деревни сын, стихами воспеваю,
Судьбу земную, Родину свою.
16.11.2010 г.
Палашино
Цветами садов украшено и зеленью в поле льна
Деревня моя Палашино - родимая сторона.
Над синими дремлет водами покинутых изб чета,
Гордится она льноводами, героями соцтруда.
Жила, как и все, когда-то у разной эпохи лет,
И первый в ней председатель - Потапычев был мой дед.
Деревня в летах вчерашних, в заботах у всех невзгод,
Веселый и работящий веками в ней жил народ.
К подворьям в траве некошеной и тропочки не найдешь,
Крайновым или Алешиным и к Кузьмичевым тож.
Я помню, как в детстве рано, еще до зари в окне,
Лен в поле полол я с мамой, со взрослыми наравне.
Околицы мглистой дали, двор конный, в полях тока,
А в сумерках кони ржали в овраге у бочага.
Ни кузни, ни старой мельницы, и высох колхозный сад.
С роднею и детством встретиться в родимой деревне рад.
И дачники избы старые скупили на отпуска.
Красивые и желанные, родные душе места.
Все тянут к себе и радуют, и теплится в избах жизнь.
И в волжские воды падает небесная в солнце высь.
Над мысом и волжскою кручей, как в землю полей зерно
Все прошлое и живучее корнями в меня вросло.
На кладбище
Пасха. Народ спозаранку
к сельскому кладбищу прет.
Там средь оград в серебрянке
встреча с родней меня ждет.
Спит моя бабушка с дедом.
Где? Под какою из них?
Жутко на кладбище этом
мне от потери родных.
В рыхлой земле проседая,
в гости зовет без конца.
Рядом оградка другая,
бабки второй и отца.
Болью невзгод отдается
скорбь в сердце, как пренебречь?
Мыслью, злой, может, придется
рядом с роднею мне лечь?
И на могильный мой гребень
вырвется будто бы вздох,
Не отзвеневший молебен
рвущихся в сердце стихов.
Вместе с людскою толпою
я вдоль оградок брожу.
Всех, кто жил рядом со мною,
по именам нахожу
На бугорок батин даже
кисть положу и вздохну.
Будто не памятник крашу
Бронзой, а душу свою.
Памяти доброй я верен,
как правоте своих слов.
Кем позабыт и потерян
в мире неласковых снов?
Стелют пух белый свой вербы,
гомон грачиный кругом.
Смотрится солнышко в небе
в пасху румяным яйцом.
Марищи
Там, где вместе с рассветной ранью, пенье птичье плывет в окно.
Называется глухоманью мне родное в лесах село.
За околицей сосны, елки, бор дремучий - зверью уют.
Где незванные гости - волки в стужу путника стерегут.
Клин ржаной средь берез затерян, на болоте кричит кулик.
Что ни скажешь, а несравненен первозданной природы лик.
Сел таких по России тыщи, только в них красота не та.
Если сердцу Марищи ближе, как родной стороны места,
Где трудился и жил когда-то, работящий народ любил,
И уют деревенской хаты и приятен душе и мил.
То, чем память живет и грезит, чувства добрые вороша,
И гуляет по дальним весям молодая моя душа.
Лужинки
Волнуют сны жизни мгновенья, родные до боли селенья.
Но ближе мне то, где на годы с лесной подружился природой.
Деревня Лужинки, к асфальту лесные тропинки.
Шоссе и овсяное поле, и стадо пасется на взгорье.
Все дорого в ней и знакомо, в садах улиц тропочка к дому.
Родник и овраг заповедный, замшелый в ручье камень древний.
Я снова и в поле, и дома в нелегкой судьбе агронома.
Уснули здесь в царстве природы, моей жизни лучшие годы.
Все помню: добротные хаты, колхоз работящий, богатый.
Правление в стенах конторы, о нужных делах разговоры.
Немая тоска душу ранит, Лужинки - Покров моя память.
Здесь храмы стояли когда-то, шли долом Пожарского рати.
Судьбы земной памятно лето, деревню никак не объеду.
Полынь в пашнях вымерших вьется, а жизнь родником чистым льется.
Илья-Высоково
На горе ли, сбоку, но стоит давно
Храм Илья-Высоково - древнее село.
Вдоль реки рыбачьей, с тальником в воде,
И с мостом висячим к ближнему шоссе.
От нужды не ахали на упрямый нрав,
Рыбаки и пахари, Мельничного сплав.
Бревен плот огромный и цеплял буксир.
Работящий, вольный люд селился, жил.
Елка и осина захламляла пирс.
Плыла древесина аж по Волге вниз.
В храм со всей округи и валит народ,
Крест раскинув руки в облаках плывет.
Вырос под горою и давал доход
В высь дымя трубою, годы льнозавод.
Вилась кудель в руки, в дело шла костра.
Дружный лен в округе - добрая треста.
Вымерли деревни, только вот оно
Главным поселеньем стало все равно.
Помолившись богу, новым временам,
Молодежь в дорогу: в клуб, из клуба в храм.
В клубе хор и песни творческих людей,
Живы, интересны встречи в нем друзей.
Время обновило вид села, фасад.
Школа и квартиры, улицы асфальт.
Светится огнями и торговый ряд,
Встретится с друзьями я в селе том рад.
Кандаурово
Прогоню с лица скуку хмурую и, хмелея от добрых чувст
Навещу село Кондаурово, давней юности улыбнусь.
Другом был я ему желанным и гостил не в одном дому,
Где белы, словно пух, туманы на зеленом речном долу.
О, моих молодых лет лето! Встречи, праздники, спор до драк,
Над резным крыльцом сельсовета нынче новый приколот флаг.
А от памяти куда денешься - работящий в селе народ,
И красивы в округе девицы, в душу каждая западет.
Баба Дуня глядит в окошко: я с зазнобой иду в кино.
Помню я Боровкова Лешку, председателя моего.
"Как живешь? Навещал давненько, - скажут жители, - угол наш".
Развалилась с оградой церковь, и расстроился, глянь, гараж.
На задворках, где козы, курицы, да гуляли коров стада,
Белокаменной встала улицей вся "Мельковская" сторона.
Из калиток домов добротных вслед уронят лукавый взгляд,
И подружки мои дородные - их за талию не обнять.
Ах, душа звонкой песне рада, ты запой опять, встрепенись,
Озорная агитбригада и задумчивый баянист!
Где друзья мои все не ведаю, прошумела жизнь, как гроза,
По душам с вами я беседую, невеселой судьбы глаза.
Вспомню молодость, будни жаркие, радость, горе, разлуки даль,
Сердцу память ценней подарка, расставаться с селом мне жаль.
Воронцово
Глохнет в сердце забытое слово, а душа добрым прошлым живет,
Белокаменный храм Воронцово всей родне моей древний приход.
Мне его навестить богом велено, нет знакомых в селе - не беда!
Утопает погост в яркой зелени, и садами укрыты дома.
Медный крестик носил с колыбели, божьей милостью на сердце храня,
И крестили в церковной купели, как и всю родню в детстве. меня.
Бабка все попирала законы, не бывало партийных в роду,
Приносила, дарила любовно свечи, крестики и просфиру.
Дремлет крест золоченый на спине облаков в вышине голубой,
Разбежались по взгорью тропинки прихожан по округе большой.
пусть суровая явь спорит с былью - и в ненастье охота мне петь,
Взять бы ангела белого крылья, да в заоблачный мир улететь.
Пусть скулит сатана - вера вечная от бед мир духовный спасет,
Храм, что с детства улыбка сердечная,
В окнах памяти - синь волжских вод.
Сеготь
Куда бы не уехал, пусть надолго,
В родимый край вернусь я все равно.
Березкою на взгорье, синью Волги
Встречай меня старинное село!
Родная Сеготь! Ласковая пристань
Моих веселых юношеских дней.
Ты одари меня гостеприимством
Людей знакомых и моих друзей.
В нем снова детство с юностью встречаются,
Меня на крыльях памяти неся,
С села родного в жизни начинается
Судьба моя и родина моя.
Вот с этой самой школы деревянной
И старого над речкою моста.
Пленит меня село красой желанной,
Как, впрочем, и родные мне места.
Асфальта след, квартир добротных здания,
В садах зеленых улочек уют -
Нечерноземья добрые желания
В нем явью лет сегодняшних живут.
С автобуса сойду, с дороги снова
На сельское я кладбище сверну,
Слезу смахну с лица - и добрым словом
Людей мне близких скромно помяну.
Мне их забыть, как и село, непросто,
И прежде чем уехать поскорей,
В раздумье встану я на перекрестке,
Как на развилке у судьбы своей.
Затеиха
Звалось селеньем древни во все века оно,
А ныне современное, уютное село.
В лесах тенистых прятолось от ворогов лихих.
Указо царским значилось во времена иных.
Вдаль проезжая мимо, повозкой грохоча,
Сама Екатерина сидела у ручья.
Под дубом знаменитым, где поросль лишь шумит,
Вихрь значимых событий история хранит.
Переплетались судьбы у всех лихих времен.
Селились лесорубы, хлеб сеяли и лен,
В плену берез и елок и лес валил лесхоз.
Затеиха поселок и строился и рос.
И пятилеток годы не пропадали зря,
Работали до пота, гуляли до утра.
И сложной жизнью снова Затеиха живет,
Гордится новой школой выносливый народ.
Ручей в овраге вьется с лесного родника.
Блестит асфальт под солнцем на трассе большака.
Нет в мире краше края, где жил, трудился я,
Затеиха лесная, родная сторона.
