Часто память возвращает в прошлое, в довоенные годы. Старый Пучеж, улицы, вымощенные булыжником, небольшие кирпичные двухэтажные дома, в которых находились школы, различные конторы, магазины, ресторан, парикмахерская, дом крестьянина, библиотека, клуб, почта, роддом. Котельников мост с железными перилами, с которого хорошо была видна Нижняя Окулиха и церковь Нагорного прихода. В 1935 году церковь была приспособлена под зернохранилище.
Было 6 церквей и 3 колокольни с позолоченными крестами, серебристыми куполами, с колокольным звоном. Помню хорошо, на горе Красных текстилей на нашей улице стояла кирпичная часовенка, наверху крест и маленькое окошко в нём. В православные праздники и в службу всегда горела лампадка. Следил за часовенкой один старичок, Алексей Быстров. Некоторые из наших старожилов, наверное, помнят его. Ни один из взрослых мимо не проходил. Подойдут к часовенке, помолятся обязательно.
Гора Красных текстилей находилась, где сейчас расположен Дом престарелых. Дома там были ветхие, старые, большие под драночной крышей, построены еще при царе. В некоторых домах с улицы окна закрывались распашными ставнями. У нас тоже были ставни. В град, в мороз, в сильный ветер с улицы мы их закрывали. В домах у многих полы были некрашеные и мыли их дресвой. Вдоль стен – скамейки, мебель самодельная, кустарная, под потолком висели керосиновые лампы «молнии», только не у всех. От них было и светлее, и теплее, но расходовали много керосина, за которым приходилось выстаивать большие очереди.
Электричества часто не было. Всё лето городская электростанция постоянно до самой осени была в ремонте. Я ещё хорошо помню первую электролампочку, она была похожа на средний огурец, светила красноватым светом. Её называли лампочкой Ильича. Но всё же лучше керосиновых.
Радио – чёрный бумажный круг с шипящим звуком, его сейчас разве что в музее увидишь. Автомобилей – на пальцах пересчитаешь. Это полуторки ГАЗ-АА и ЗИС-5 трёхтонный. У некоторых деревянные кабины с брезентовой крышей. Некоторые из них были газогенераторными. У них сзади кабины стояли два черных бачка, они постоянно дымили и работали на деревянных чурках. Их называли «самоварами». Вместо легковых – повозки, запряжённые лошадьми: летом – телега-тарантас, зимой – сани-кошёлки.
Летом по улицам ходили мастеровые люди, кто на лошадях, а кто и на своих двоих, и предлагали услуги: ножи, ножницы точить, кому стёкла вставить, тазы, вёдра починить. Было дёшево и удобно.
Весь город отапливался дровами, их покупали на рынке возами. Воз, кубометра полтора стоил от трёх до десяти рублей. Котелен, водяного и парового отопления не было. Воду брали с колодцев, ключиков, возили в бочках с Волги. Многого тогда не было, но была чистая, почти не тронутая природа и чистый воздух, узенькая Волга с заливными лугами, поймами, островами, с тихими заводями. Город был небольшой, чистый, почти все были знакомы.
Более половины взрослого населения работали на фабрике. На работу шли по фабричному гудку. Он гудел громко, было слышно за несколько километров. По гудку и часы проверяли. Фабрика работала в три смены и трижды гудел гудок. У фабрики был скотный двор, подсобное хозяйство и гордость города – Летний парк.
Это был настоящий райский уголок с липовыми аллеями, кругом клумбы, летний кинозал, читальный зал, танцплощадка, буфет с верандой и столиками, качели-гиганты и всякие детские забавы. По выходным и праздникам всегда играл духовой оркестр. Зимой был хороший каток, кругом обставленный ёлочками, стояли скамейки, электроосвещение, ледяная горка в два лотка и маленькая теплушка, где можно было погреться или взять в прокат коньки.
В городе было пять магазинов. Самый большой назывался «Золотым». В нём до 1934 года принимали золотые вещи, серебро и драгоценности. В 1934 году «Золотой» магазин прикрыли и сделали его продовольственным. Рядом был раймаг. Он был промтоварным. Третий небольшой магазин продуктовый был на Кооперативной улице, напротив Родинской горы. Два небольших хозмага, тогда их называли скобяными. В них было почти всё – от дверной скобы до конской упряжи, гвозди, стекло, лопаты, грабли, топоры, косы, печные дверки, задвижки, колёса, сани, телеги, да всё и не перечислишь. В них пахло кожей, колёсной мазью, дёгтем.
На рынке, у пристани, и в киосках торговали квасом, ситром, морсом, варёными раками, воблой, сладостями. Был ещё магазин охотников, похожий на небольшой музей. В нём находились чучела зверей и птиц, добытых охотниками в наших лесах. Напротив аптека и рынок. Мучной магазин у Котельникова моста. Продавцом был дядя Вася Фарсенин, очень приветливый, всегда пошутит и совет даст. У него всегда за ухом торчал карандаш. старожилы, наверное, помнят, мы его звали «дядя Вася пороховской».
Был и книжный магазин. Кроме магазинов была артель «Дружба». Она вырабатывала сладкую продукцию: конфеты разные, «раковые шейки» тогда были в почёте, леденцы, петушки на палочках, халву. Артель имела свой небольшой магазин и торговала своей продукцией. Артель инвалидов: там шили и чинили обувь, стегали одеяла и многое другое. И тоже имела небольшую чайную и магазинчик. Артель верёвочная и корзиночная, артель «Челнок». Небольшое предприятие МТС, где ремонтировали трактора и сельхозтехнику. Первые тракторы «фордзоны» с большими железными колёсами, с шипами, без кабин. При дожде тракторист приспосабливал обыкновенный большой зонт, ехал со скорость пешехода, с грохотом, а из-под колёс на булыжной мостовой летели искры.
Коротко о медицине. Больница была небольшая в двухэтажном деревянном доме. Внизу – регистратура и маленькая аптечка. На втором этаже – зал ожидания, кабинеты. Кабинетов было не больше пяти, и столько же врачей. Их помню хорошо. Потапов-Лаговский, он и терапевт, и глазной, Жаркин – терапевт, фельдшер Жемчугов. Зубной находился в центре города. Стационарное отделение, где лежачие больные, размещалось на берегу Волги в деревянных одноэтажных домах, их ещё называли бараками. Кругом зелень, деревья, идеальная чистота. Питание было хорошее. К больным относились, как к малым детям, да и больных было немного.
Рядом с больницей находился стадион, загороженный глухим забором. На стадионе был деревянный домик с балконом, внизу была раздевалка, на балконе играл духовой оркестр, торговали напитками, мороженым и сладостями.
В базарные дни, особенно зимой, на Кооперативной улице, рядом с Комсомольским магазином у четырёх столбов, старожилы помнят, продавали глиняную посуду, горшки, плошки, корчаги, овощи, ягоды, дрова возами, лапти, санки, корзинки, деревянные расписные солонки, миски, ложки, шкатулки, детские игрушки и многое другое. Каждое лето у деревень Нестерово и Порохово проходили массовые гулянья. Молодежь с гармошками, балалайками пели, плясали, съезжались со всех ближних деревень.
Хорошо помню Тихоновскую ярмарку. Торговцы приезжали из дальних и ближних деревень, с Поволжья и даже с юга. Торговали семечками, фруктами, орехами, воблой. Мы их звали «персюками». Торговали и гармонями, балалайками.
Никогда не забудем гудки пароходов, особенно весной, при открытии навигации. Каждый пароход, пристающий или проходящий, громкими прерывистыми гудками приветствовал открытие навигации. А осенью, каждый пароход, идущий на зимовку, протяжно гудел, прощаясь до будущей весны.
В.Захаров, ветеран войны и труда. Газета «Пучежские вести» от 16 февраля 2002 г.
