Снова сердцу даль дорог откроется, просветлеют в поле небеса.
Позовет с зарей меня околица за луга и пашни и леса.
На родные те до боли веси, там, где катит Волга воды вдаль.
И не может жить душа без песен и нестойка злых обид печаль.
Где, в какой глуши родные лица, холят пашен вымершую выть.
Родину березового ситца не смогу вовек я разлюбить.
Вновь скрещу в забытом храме руки, пред погостом брошенным смолчу.
От тоски, напастей и недуга душу встречей я с людьми лечу,
Вдаль уйду с улыбкой и тревогой, как в Рязани и Есенин брел.
По размытой от дождей дороге: через лес и рощу, поле, дол.
Запорошит лист с деревьев землю, загрустит промокшая изба.
Доля работящая деревни с малых лет крестьянская судьба.
В душу наметет с теплом и светом горе и нужду, тоску времен.
Оттого на Родине поэтом я и стал, что здесь и был рожден.
Зову сердца, доли сельской внемля, сложно, как и все любил и жил.
К Волге за околицу деревни с горем и гармонью выходил.
И за далью лет, времен не скроется, где бы не был, но не разлюбил.
В льнах, хлебах родимою околицу, ликом чьим я в жизни дорожил.
Как бы память не врывалась хлестко в душу, мыслей неуемна рать.
Каждую травинку и березку и готов к груди ,как мать прижать.
Пеньем птичьим душу полнят чувства, прожитых и мной на свете лет.
Встретить рад и с радостью и грустью мглистый за околицей рассвет.
