Трудная доля досталась нашему поколению. Пришлось много пережить трудностей, лишений, жить в холоде и голоде. Но много было и хорошего, которое из дали времени кажется ещё лучше. Вспоминаю довоенное время, и на душе становиться легче и светлее.
На улице Красных Текстилей (теперь Заречная) были построены четыре новых деревянных двухэтажных дома. Их так тогда и называли «большие» или «новые». В одном из этих домов и жила наша семья. Жители домов жили одной дружной семьёй. В выходные дни во дворе обязательно устраивали чаепитие. Пели под гитару и гармошку. Никаких пьянок и мордобоев не было и в помине. Потом всей оравой шли купаться на Пушавку.
И вот, 22 июня 1941 года наша мирная и спокойная жизнь враз нарушилась. Волноваться люди начали уже к обеду. Все от мала до велика собирались во дворе, чтобы обсуждать навалившуюся на страну, в том числе и на нас, великую беду. В наши дома поступили первые повестки, призывающие мужчин на защиту Родины. Начались скорые сборы. Ежедневно из какого-либо дома кто-то уходил на войну.
Мой отчим Веселов В.А. погиб ещё в финскую войну, в 1939 году, поэтому из семьи на эту войну идти было некому. Нас у матери было трое: я - самая старшая, 11-ти лет; сестра – 5-ти лет и брат, которому исполнилось 2 годика. Все домашние дела были на мне, так как мама работала на прядильной фабрике по 12 часов. Военное время суровое, скоро подобрались к нам холод и голод, но приходилось терпеть, всем было трудно. Однако жизнь продолжалась. Дети ходили в школу. В нетопленых классах было холодно, поэтому сидели в одежде по 3-4 человека за одной партой (так было теплее). Больше слушали учителя, чем писали, наши непроливайки замёрзли, да и писать практически было не на чем. Но всё равно жизнь в школе шла обычным порядком. Новый год обязательно праздновали с ёлкой, украшенной игрушками. Часто устраивали концерты. Все дети стали активистами, ходили в госпитали, писали раненым письма, выступали перед ними с концертами. Летом детей вывозили в пионерский лагерь в Дресвищи. Через Волгу переправляли нас на пароме. Все девчонки из старших отрядов влюблялись в начальника лагеря Фёдора Кирикова, который пришёл с фронта без руки, но с боевыми наградами. Все напрашивались сопровождать его в поход за хлебом в Божонки.
Отдых отдыхом, но летом дети больше работали. Да и стимул был – выдавали хлебную рабочую карточку, по которой давали 800 г. хлеба. Хорошо запомнилась работа на швейной фабрике. С утра бежали туда, изготовляли игрушки: зайчиков, мышек, кукол, мячики. Закройщица из лоскута кроила для нашей бригады детали игрушек, а мы их сшивали, набивали опилками. Таких игрушек надо было много для детских садов, детских домов в Мортках и Лужинках, где жили и учились эвакуированные из Ленинграда детишки.
На всю жизнь запомнились песни сквозь слёзы в коллективе работниц фабрики. Некоторые приносили в цех полученные с фронта письма, читали их, как бы делясь своей радостью с другими. Но бывало, что приносили и похоронки, чтобы вместе с коллективом пережить своё горе. Ведь недаром говорят, что на миру и смерть красна. Все слушали и радостные и печальные вести, переживали, сочувствовали, и вдруг, сквозь слёзы запевали «Огонёк», «Тёмная ночь», «Землянка» и другие. Всё было в этих песнях: и боль, и страх, и любовь.
Приходилось заниматься и заготовкой дров на длительную холодную зиму. Мы с бабушкой ходили в Алёшинский лес. Весь город, стар и млад, шли к лесу за дровами и несли оттуда вязанки хвороста на плечах, на коромыслах, а кое-кто и на тележках. Но много ли заготовишь дров таким способом? Поэтому и в домах зимой было холодно.
А рабочим фабрики приходилось заготовлять дрова для фабричной котельной, пилить их в лесу. Но дрова привозили на баржах, которые разгружали опять же рабочие, наши мамы. Была сделана деревянная дорога, как узкоколейка, по которой женщины толкали тележки с дровами. Правда эта дорога просуществовала недолго.
Через нашу улицу детства из оккупированных районов страны гнали к Волге большие стада коров, где их грузили на баржи. Измученные, почерневшие погонщики, в основном женщины, еле брели вместе со стадами. На подводах сидели притихшие ребятишки погонщиков.
На месте нынешних улиц Петрова, Тюрина и Димитрова был сборный пункт для коней. Их приводили сюда со всего района. Тут были построены коновязи, военные специалисты отбирали лошадей для фронта. И мы, дети, опять тут как тут. Помогали носить воду, чтобы напоить такую массу лошадей: их там было несчётное количество.
Измученные за день, приходили мы домой, приходила с работы и уставшая мать. И не знала, чем нас накормить. Иногда приносила из столовой баночку щей, делила на троих. Но как бы ни было трудно, жили все дружно, помогали друг другу. Помню, как во все квартиры наших домов стали подселять эвакуированных из г. Львова. У самих жителей лишнего ничего не было, и этим обездоленным людям отдавали последнее.
В сентябре начинался учебный год. С первых дней мы ходили по домам, собирали тёплые вещи, кисеты, табак, портянки, полотенца, носовые платки, кто что даст для фронта. Каждый класс имел задание и стремился его выполнить, понимая, что всё это поможет нашим бойцам лучше воевать против фашистов. Собирали мы для колхозов ценное удобрение – птичий помёт. Лазили по чердакам зданий, в том числе и на колокольню Нагорной церкви, где сейчас стоит Обелиск погибшим пучежанам. Вверх лезть было не страшно, а вот спускаться… Нас привязывали для страховки верёвками, а мешки с помётом сбрасывали на землю. Приходилось работать и на сплаве леса по реке Ячмень. Давали нам колья, которыми мы отталкивали от берега застрявшие брёвна. Мёрзли руки и ноги, обувка была аховая, сшитая из старья, подошва была верёвочная.
Но больше всего нам нравилось работать на пригородном хозяйстве ОРСа прядильной фабрики (сейчас там летний парк). Разрешали есть «от пуза» огурцы, капусту, морковку, помидоры, лук. Но было жёсткое условие: ешь, сколько сможешь, но с собой ничего не бери. Было это в 1943 году
И вот так же, как в 1941 году, в 4 часа утра 9 мая 1945 года наш двор «больших домов» зашумел от радости и слёз – Победа. Гудел беспрерывно фабричный гудок. Страшное осталось позади, и стало как-то спокойнее у людей на душе. Но то, в каких тяжёлых условиях жили и работали люди в военные годы, забывать нельзя. Представьте себе мать, у которой 3 или 4 ребёнка, маленький паёк хлеба и никакого приварка. Как трудно ей было выкручиваться, но ни одна не бросила своих детей на произвол судьбы. Наоборот, многие рабочие прядильной фабрики в войну принимали в свои семьи мальчиков и девочек, оставшихся сиротами, усыновляли и удочеряли их. Вот всем этими ковалась победа в тылу.
Людмила Яковлевна Пухова, газета «Пучежские вести» от 9 мая 2005 г.
