Бьются свинцовые волны В низкий бетонный причал. Ржавый, худой и бездомный Катер в заливе торчал. Он отслужил свои сроки, Списан давно на металл. Чайка сидит на флагштоке, Реет оборванный фал. Рёбра шпангоутов вышли Из под обшивки стальной, Двигатель больше не дышит. Ют заливает водой. Гордое имя

      Не отрекусь от сельской доли, наветам вопреки и лжи. Моя душа осталась в поле, над Волгой, у льняной межи. Где за разбуженной деревней, ещё до первых петухов. Пололи лен  героев  звенья, перекликаясь у токов. У женщин запылены лица, задорный взгляд из-под платков. Живой истории страница, во

Она вошла - и посветлело, Какая женщина вошла! Она внесла, как вазу, тело, Сердца мужицкие круша. Она вошла так грациозно, Так ослепительно вошла, Что мы притихли и серьёзно Вслед ей смотрели, чуть дыша. Она была в изящном белом, Голубоглаза и стройна, Вошла открыто, гордо, смело, Любви достоинства

                           Лопаются почки в ветках из воды, Клейкие листочки, – белые цветы. Кружат пухом белым на долу речном, Цвесть – святое дело веткам теплым днём. Снег последний тает, с гор поток неся, Дарит людям радость мокрая лоза. День весенний ласков, птичий гам в лесу, Осветит на Пасху

Я на катере на "Смелом" Мимо Пучежа плыву. Я штурвал держу умело Не во сне, а наяву... Я в бушлате флотском чёрном, В бескозырке с козырьком, Разбиваю носом волны. Курс на Унжу - прямиком! На лазури белый катер. Брызги радужной стеной. Чайки серые в кильватер Кувыркаются за мной: «Эхма, Горьковское