Члены Пучежской городской управы. 19-й век.
Преобразование 4 июля 1773 года дворцовой слободы Пучеж в посад сопровождалось и учреждением здесь ратуши. Она заведовала городскими (посадскими) делами, подчинялась губернскому правлению. Ратуша несла и судебные функции. Во главе её стоял выборный бургомистр и ратман. Ратуша оставила после себя различные документы, в том числе "Настольные реестры вступаемой В Пучежской ратуше разного рода денежной казны". В настоящем распоряжении (хранятся в Пучежском архиве) имеются реестры за 1795 - 1799 годы. Каждое событие, произошедшее в Пучеже и зафиксированное в ратуше, нашло отражение в этих журналах-реестрах. Податель каждого прошения, заявления должен был подать его в установленной форме, за что взималась в ратуше фиксированная пошлина. Она давала ратуше доход, а нам дала возможность узнать жизнь посада в означенные годы.
Что же это были за дела? Больше мест в реестрах занимают паспортные дела - выдача паспортов, сообщения об их утратах. На втором месте прошения о разного рода ссорах, приключившихся как с посадскими жителями, так и с приезжими или проезжающими мимо Пучежа. Немало мест занимают случаи, происшедшие на Волге около Пучежа или в других её местах с пучежскими жителями. Имеются также сообщения о различных доверенностях, вексельных претензиях. И, наконец, сообщения о взятии штрафных денег "за небытие на исповеди" и о рекрутских наборах.
Начнём с малого. Ежегодно в настольном реестре появляется запись: "Взыскано, по сообщению Юрьевецкого уездного казначейства, со здешних купцов и мещан, числом с одиннадцати человек, за небытие их в прошлом 1794-м году на исповеди штрафных денег, с каждого человека по 1 рубл, а всего 11 рублей". В 1795 году указано, что таковыми оказались "здешние купцы Лука Лукич с женою (взыскано 12 рублей), Сергей Григорьев Князев (4 рубля), Андрей Михайлов и брат его Александр и девка Пелагея Ивановна". Из чего следует, что купцы из посада отлучались на долгое время, а казначейство уездное имело от этого прибыток.
С 1739 года купцы получили право отдавать за себя в рекруты крестьян, но купчая совершалась на всё купеческое общество. То есть опять казначейству доход. В 1798 году здешние купцы собрали по рекрутскому, что с пятисот душ по одному рекруту набору, с каждой души по рублю, всего 130 рублей. В 1799 купеческий староста "положенные по нынешнему рекрутскому набору вместо рекрута" со здешнего купечества со 125 душ 178 рублей 75 копеек. Однако в рекруты, а так бывало очень часто, отдавали лиц и других сословий за разного рода провинности. Например, костромской мещанин Василий Колодкин подаёт прошение пучежскому мещанскому старосте Демиду Иванову - "ввиду вексельной претензии на пучежского мещанина Фёдора Мокеева предоставить оного Мокеева к отдаче за здешнее мещанское общество в рекруты". Вексельные претензии - претензии по векселям, неуплата по ним в срок - строго каралась, в реестре зафиксирован случай тюремного заключения за это пучежской мещанской жены Ивана Бабушкина, кою он вызволил из-под караула поручительством.
Доверенности, заверенные в ратуше (за деньги, естественно), позволяют увидеть географию торговых связей пучежских купцов. Купец Григорий Талов даёт доверенность мещанину Илье Доглову получить в Юрьевецкой почтовой экспедиции конверт с ассигнациями на 20 рублей, присланный из Санкт-Петербурга. Пучежский 1-й гильдии купец (объявленный капитал от 10 до 50 тысяч рублей) Василий Тихонов сын Шапошников представляет для засвидетельствования в ратушу кредитные письма "писанных от него купцу Владимирской губернии города Гороховца Ефиму Дмитриеву Рудаковскому, купецкому сыну упразднённого города Луха Ивана Ильину Сосунову и Владимирской губернии города Вязников мещанину Василию Семёнову Вишагину, что он верит им и на выданную сумму денег во всех российских городах и портах торговать, внутренние и заморские товары покупать и продавать". Такое же кредитное письмо предоставил 1-й гильдии купец Пётр Тарасов сын Сушилин мещанину упразднённого города Лух Ерофею Васильеву сыну Чернецову. А купец Александр Савинов заверяет договор с казанским крестьянином попытчиком Михаилом Шароновым о поставке казённого провианта. Купец Ивано Марков заверяет письмо к екатеринбургскому купцу Кириллу Казанцову с верящими письмами и "ходотайствами разным чиновникам патентов". Пономарь же Пучежской Преображенской церкви, что под горою, Иван Петров заверяет только простенькую расписку с дьяконом села Дресвищ Аврамом Егоровым, что первый получил деньги, а последний - оставшееся после дочери Пономарёва платье.
Как отмечалось выше, много зафиксировано прошений, связанных с волжским судоходством. Начнём с того, что на судах случались аварии. Тверской купец Степан Тарышов сообщает " о поломке препорученного ему судна набежавшим на оное незнамо чьёго судна". У пучежского купца Михаила Овощникова другая напасть. Взял у него крестьянин деревни Семёновской пётр Макаров хлеб для поставки до города рыбинска и "по его Макаровым небрежению затопил". Ковровский мещанин Александр Иванов сын Токарев извещает "о затоплении железного черверорогого якоря с хозяйской барки по причине нашедшего вихря". Купцу Ивану Савину мещанин Егор Теплов причинил убыток тем, что работая по подряду на его расшиве осаживал дерево (мачту0 "и с умыслу ли какого или без умыслу не разъясняет оное уронил". Крестьянин Фёдор Яковлев из Кинешемской округи вотчины помещика Алексея Хомутова деревни Ильицына сообщает о затоплении волною расшивы, нагруженной ржаной мукою и овсом. Той же округи крестьянин помещицы полковницы Елизаветы Хомутовой деревни Касимова Данила Ильин сообщает "о расшибении препорученной ему расшивы нагруженной ржаной мукой другою расшивою". А ярославский посадский Михаил Слинин "с затопленного судна, не предвидя в нём никакой прочности приступил к продаже хлеба". У "крестьянина села Катунок Василия Иванова лоцман того же села крестьянин Хорошавин его расшиву, нагруженную провиантом, "убил в песок, а рабочие люди на той расшиве чинят разные ослушания". У мещанина пучежского Василия Большого Пряхина затопило весною дощеник с капустою, деньгами и паспортом.
Но кроме стихийных бедствий, немало бед приносили хозяевам люди, работавшие на судах. У чистопольского купца Николая Яковлева украли с судна бумажник с ассигнациями на 50 рублей. Нанял крестьянин села Городец Владимир Кузнецов работников, а они с судна около Пучежа сбежали. И у крестьянина Якова Петрова из Сокольской волости с расшивы сбежали работники. А работник мещанина города Борисоглебска Артамона Андреева Короткова Герасим Васильев при побеге унёс два паспорта и 25 рублей денег. А у орловского мещанина Алексея Иноземцева в Пучеже разошлись без ведома его с судна сразу 26 человек.
Но и сами работники жалуются на хозяев. Крестьянин деревни Глинкина аж из Тверской губернии Прокофий Исаев жалуется, что пучежский мещанин Пётр Кузнецов задерживает его на судне. И крестьянин Кувыка Митрофана Васильева в ходу на расшиве с товарищами задерживает хозяин. Хозяин барки крестьянину Степану Васильеву не даёт выгружать из барки соль и простойных денег не даёт. А соль была казённая Эльтонская.
У купца 1-й гильдии Петра Иконникова уже упомянутый крестьянин Пётр Макаров заложил Иконникову за долги расшиву, но она против Нижнего Новгорода была неизвестно кем остановлена, а сам Макаров неведомо куда бежал. А может и не бежал. Пётр Иконников самая заметная личность в реестровых книгах. Не раз ещё встретится. Между тем, вот и мещанская жена Лукерья Михайловна Шапошникова беспокоится, что муж её Иван ещё месяц назад "поехал для покупки товару до губернского города Ярославля, но в дом свой и по ныне не возвращался". В общем, на Волге пропадали люди. А Пётр Иконников, как жалуется пономарь Илья Бруснигин, отнял у него расшиву и товар. Конечно, волгарь позволял себе выпить, но крестьянин деревни Гусарина Пётр Иванов вывел из себя другого крестьянина Аввакума Иванова, которому помещица Фаланцета Турчанинова у села Городца препоручила расшиву с пшеницею, коли он извещает Пучежскую ратушу "о безмерном пьянстве" гусаринского волгаря. С крестьянином Якимом Пчелиным случилась другая беда, "приключилась ему в пути болезнь, и не волен он стал употреблять себя к сохранению в ночное время клади на судне, что отдал ему колежский асессор Фёдор Никитин Кандалинцев. А с кладью послан был дворовый человек иван иванов, но никакго охранения он не употребляет". Беда одним словом И в конце о знаменитом пучежском перевозе - в реестре он записан как отданный на 4 года пучежскому купцу Михаилу Худякову.
Теперь о ссорах. ССорились немало. Иконниковы, кажется, больше всех. Сначала у Петра Иванова Иконникова (купца 1-й гильдии) князь Дмитрий евсеевич Цициановский отобрал деньги, которые Иконников дал князевым крестьянам. Потом с поля у него пропала лошадь. В 1797 году Пётр Иконников становится бургомистром и появляется дело о напрасном им задержании под арестом пучежского мещанина Петра Гнусина. Заплатил пени 10 рублей. тут же у него сбежали 15 человек работников с хлебного судна. Была у него полотняная фабрика, так как он подаёт прошение "о имеющемся у него сумнительстве в похищении у него с полотняной фабрики пареной пряжи". Подоспело и ещё одно дело. "Юрьевецкий земский исправник порутчик Селиванов взыскивает с Петра Иконникова за содержание служителя ево Герасима Иванова в смирительном доме (для умалишённых) 31 рубль 47 копеек". Пётр в долгу не остаётся и взыскивает деньги по четырём долговым распискам с пучежского мещанина Дмитрия Пряхина. Суров был Пётр Иконников, коли его работник купец Николай Кондаков сбежал от него. Мещанин Андрей Чернавин жалуется на Иконникова, что "он забрал у него припасы и деньги за служение у него не отдаёт". Выпущенные из неволи Пётр Гнусин и Иван Кондаков просят - защитите их "от истяжений купцом Петром Иконниковым". Дело состояло в том, что Иконников принуждал мещанина Николая Кондакова к житию и работе у него за долги с платой 20 рублей в год. Но купец заручился поддержкой поверенного своего коллежского секретаря Василия Аронгова и за 25 рублей дело переносят на апелляцию. Но и Петру могли в глаза сказать кое-что, потому как читаем жалобу его на пучежского купца Бориса Носова "в причинённом им Иконникову и всему дому ево приходом своим в гости с непотребными скверными песнями и ругательством ево Иконникова со всеми должными матерными словами бесчестием".
Был у названного купца брат, также купец Иван Иванов Иконников. У него одна беда. каждый год подаёт прошение "о побеге от него из дому жены ево Федоры Васильевой дочери". А в последних прошениях не удержался и дописал "о побегах жены ево Федоры от дому своего и невоздержанном её житии" Но тут отец Федоры купец Василий Напалков подаёт прошение о причинённых зятем купцом иваном Ивановым Иконниковым обидах. А так как бургомистром был уже Иван Пряхин, чьё семейство воевало с Иконниковыми, Иван Иванов стал подвергаться "притеснениям". Между прочим, и у мещанина Петра Алексеева Пономарёва сноха Парасковья Васильева также убежала. А девки и жёнки, бывшие в услужении, сбегали каждый год.
Газета "Пучежские вести" 27 апреля 1998 г. О.М.Киселёв
