На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Пучеж и его жители

334 подписчика

Госпожа Удача

 

   Мой год рождения 1920-й. Это мои ровесники первыми встали на пути фашистских захватчиков. Они охраняли границу, служили в частях, которые сразу же выдвинулись на огневые рубежи. Солдатам моего поколения выпало самое страшное - отступление. Это о них чаще всего шли вести родным: "Пропал без вести". Статистика свидетельствует: из родившихся в 1919-1923 годах уцелело не более трех процентов, по три человека из сотни.

  Поговорите с ветеранами и, коль наведете их на эту мысль, услышите такие слова: "Солдату на войне нельзя  без удачи. Его фронтовая жизнь чаще всего измеряется только полуторами боями. Уцелел сегодня, так завтра пуля найдет. Хорошо, если ранит не тяжело, полежишь, отдохнешь в госпитале. Но первый же бой по возвращении "на передок" может стать роковым. Война пощадила удачливых. Она не разбиралась, кого убивать. Чаще-то погибали лучшие, самые смелые, кто не прятался за чужой спиной"

  Мне довелось участвовать в двух, быть может, самых трагических сражениях за всю войну: за Керченский полуостров и почти следом - за Харьков. Там немногие сберегли головы. Вот почему и воспоминания свои так назвал: "Госпожа Удача". Песню Булата Окуджавы из фильма "Белое солнце пустыни" слышали все. Фронтовикам она, думаю, сердце переворачивала.

                            Ваше благородие, госпожа Удача!

                           Для кого ты добрая, для кого иначе ...

  А теперь по порядку о том, что пережил. В Красную Армию призван в 1939 году с первого курса педагогического института. Сегодня лишь мои ровесники, тоже бывшие студентами в тот год, помнят, сколь не просто расставались мы со своими мечтами. Выдержали конкурсы на вступительных экзаменах, стали студентами и вдруг - массовый призыв в армию из институтов. Время было тревожное, война стояла на пороге. В 1939-м ее ждали каждый день, не обманывались, как потом, что авось пронесет... Если бы тот настрой сохранился и в сорок первом, немцы не застали бы нас спящими, многое, думается, сложилось по-другому.  По крайне мере, до Москвы и до Волги у Сталинграда фашисты не дошли бы.

  После студенческих аудиторий - полковая школа младшего командного состава, далее зенитный артдивизион в Бобруйске. В сентябре первое ранение, госпиталь. После выздоровления направили в 83-ю  морскую десантную бригаду. Почему? Может, какой-то начальник усмотрел в анкетных данных, что родился на Волге. Почти моряк...

   С десантниками и хлебнул горя в Керченско-Феодосийской операции. Расскажу о ней несколько подробнее, потому что о тех событиях молодежи мало известно, не принято было о них распространяться: похвалиться нечем. 

  В конце сорок первого года, когда немцев турнули от Москвы, потрепали по Тихвином, вернули Калинин и Калугу, горячим головам в высшем командовании показалось: теперь все можем. А немцы были еще в силе, мы же в отступлении, да в отчаянных контратаках изрядно измотались. Остановиться бы, оглядеться, извлечь уроки из неудач, накопить технику, ведь эвакуированные на Урал и в Сибирь, военные заводы уже заработали. Так нет: вперед и только вперед. И там, где надо, и там, где лучше бы в обороне посидеть. Конечно, сейчас, с расстояния в полвека, судить да рядить проще. Но почему и не припомнить, как все было, какой ценой далась Победа.

  В энциклопедии "Великая Отечественная война" время проведения Керченско-Феодосийской операции определено недельным сроком: 25 декабря 1941 - 2 января 1942 года. Да, тогда удались и мощные десанты, высаженные кораблями Черноморского флота и Азовской военной флотилии, был взят Керченский полуостров. Мы имели некоторое преимущество в силах, но фашисты сидели в обороне, а мы без конца атаковали, прикрываясь на иных участках лишь "морскими душами" - тельняшками да русским "ура!".

   Я был ранен в феврале и не стал участником трагических событий. 8 мая фашисты мощно атаковали советские войска на Керченском  полуострове. Наши части дрались, можно сказать, в окружении: с трех сторон вода, по фронту немцы. Подвоз боеприпасов, продовольствия, пополнения затруднен. Медсанбаты и полевые госпитали под огнем. Часть войск, а их к тому времени на полуострове было больше двухсот тысяч человек, удалось к 20 мая вывезти на материк. Часть укрылась в Аджимушкайских каменоломнях, где героически и погибла. Многие  попали в плен. Керченский пролив в те дни напоминал ад. Наши спасались кто на чем: на лодках, на плотах, на бревнах. В небе тучи вражеских самолетов. вода кипела от взрывов.

  Под Харьковом я воевал в 14-й стрелковой дивизии. Она стала моей судьбой, прошагал с нею от Сталинграда до Эльбы. Но под Харьковом наши войска потерпели серьезное поражение. немцы своим отступлением заманили наши три армии в "мешок" и ударили силами 11 дивизий танковой армии фон Клейста во фланг нашим частям. От 14-й стрелковой дивизии уцелело несколько сотен бойцов. Они прорвались к своим, сохранив дивизионное знамя. Это соединение одним из первых среди войск Южного фронта стало гвардейским.

  Под Сталинградом наша дивизия оборонялась, наступала, отбивала контратаки противника, рвавшегося на выручку окруженной на Волге 6-й полевой армии Паулюса.

  Отполыхала ночными сполохами, отгремела Орловско-Курская дуга. отныне нам суждено было идти только вперед. И вот фронтовые пути-дороги снова привели меня к Харькову. К полудню 23 августа 1943 года фашисты в основном были уже выбиты из него, цеплялись за окраину. Я командовал отделением связи одной из батарей 33-го гвардейского артиллерийского полка. Батарея заняла позицию возле высокой железнодорожной насыпи, а наблюдательный пункт расположился на кургане за железной дорогой. Я с одним из связистов был у орудий. Порвалась связь с НП. Связист Милостян пополз искать обрыв, но был ранен осколком в грудь. Ситуация сложилась критическая: с наблюдательного пункта не поступают команды, не корректируется огонь батареи. А немцы наседают, вот-вот доберутся до НП, где размещались комбат, два разведчика и связист. Я передал немую трубку  батарейщику и побежал по жилке кабеля в сторону НП. Свистели пули, визжали осколки. Обрыв, к счастью обнаружил довольно быстро, торопливо зачистил концы и срастил их. И тут же с радостью услышал: батарея ожила. За этот бой меня наградили орденом Красной Звезды.

  Вторым орденом - Славы 3-й степени - отметили в конце войны, когда наступали на Дрезден. сплошного фронта там уже не было. Бои носили очаговый, но на редкость упорный и злой  характер. Наша батарея 76-миллиметровых орудий расположилась на опушке леса. Разведка донесла: фашисты, отсеченные нашими пехотинцами, готовы прорываться из окружения. Орудия расставили на наиболее угрожаемых участках. Перед нами лежало поле, а за полем - немецкое село с кирхой, с крутыми черепичными крышами. Ночью там густо гудели танковые моторы. Позади нас дорога через лес, которая вероятнее всего, явиться осью прорыва. Мы держали под прицелом поле и оглядывались на дорогу.

    Утром со стороны села началась танковая атака. на нас двигалось с десяток машин. Я был у одного из орудий вместе с командиром батареии и пятью артиллеристами. Один танк подбили первым же выстрелом. Не промахнулись и по второму, видели, как снаряд, дав рикошет, высек о броню сноп искр. Танки открыли пулеметный огонь. Их пушки почему-то молчали. Танковый строй загибался влево: немцы решили обойти поле. Мы расстреляли последние снаряды, теперь уже по пехоте. Комбат приказал вывести орудие из строя и пробиваться к свои.

 

 Вышли на лесную дорогу, осмотрелись, выслали дозорного. Тот сообщил, что движется конный отряд немцев. Пропустили их, перебежали дорогу и снова углубились в лес. Услышали внятный залп "катюш", их снаряды разорвались в стороне оставленных нами позиций. "Голос" гвардейских минометов стал нашим ориентиром,хотя знали, что "катюши" на одном месте долго не стоят. Лес поредел, открылась полянка, дом лесника и несколько орудий возле него. На артиллеристах были немецкие каски. Другой раз встретили германцев у деревни, в которой накануне стояли наши тылы. Завязалась перестрелка. Прямое столкновение ничего хорошего не сулило: фашистов было никак не меньше полного взвода. Опять скользнули в лес и еще шли часа два. Наконец подвернулась машина нашего полка. На ней и доехали до штаба дивизиона. А там нас уже и в живых не считали, в полк об этом успели сообщить. Снова, можно сказать, вмешалась в наши судьбы госпожа Удача.

  Н.Г.Серов.  "Они защитили Отчизну". Составитель сборника В.А.Лебедев, 2004 г.

   Естественно, Николаю Георгиевичу повезло и в июне 1941 года. 121-я стрелковая дивизия, которой был придан 311-й зенитный артдивизион, в первый же день войны из Бобруйска эшелонами выдвинулась на Барановичи и там за два-три дня была разгромлена, а артдивизион остался в Бобруйске прикрывать переправы через Березину, а потом отступил на Гомель и т.д., тем самым избежав разгрома и окружения, в которое попали и Западный фронт и Юго-Западный. 

Картина дня

наверх