Шла страстная неделя Великого поста. Это последняя, седьмая неделя поста перед праздником Пасхи. На этой неделе, с четверга, начинали украшать для встречи этого большого Праздника нашу приходскую летнюю Нагорно-Преображенскую церковь, а иногда и зимнюю.
Мой старший брат Николай принимал в этом участие. Он с четверга освобождался на десять дней от работы на фабрике. Фабрика Сенькова в Пучеже останавливалась на этот праздник до конца Пасхи. Подрядчиком по украшению церкви был наш сосед – Иван Дмитриевич Сентюлёв. Он для этой работы создавал бригаду в количестве 4-5 человек из подходящих людей. Бригада занималась наружным украшением церкви.
Украшение заключалось в том, чтобы ко времени начала богослужения в церкви, к двенадцати часам ночи, когда начиналась заутреня Воскресения Христова, вся церковь снаружи была освещена разноцветными огнями. Устраивались арки с освещением на церковной площади и приспособления для запуска разноцветных ракет и фейерверка.
Для такого украшения готовили сотни глиняных или металлических кувшинчиков, в которые наливали керосин и вставляли фитиль из пакли. Устанавливали сотни фонарей с разноцветными стеклами и стеариновыми свечами; десятки больших красных фонарей, обтянутых красной тканью, с керосиновыми лампами.
Кувшинчики прикреплялись к проволоке и подвешивались рядами на купола глав церкви, а фонари с разноцветными стеклами подвешивались на веревочных снастях, которые на блоках протягивались от куполов глав и до их основания – подножья, вокруг всей церкви. Большие красные фонари подвешивались на крестах глав и по верхним углам фантомов и над папертью храма. На парках подвешивались фонарики с 
разноцветными стёклами. Ракеты и фейерверки укреплялись к колышкам, вбитым в землю. Всё это украшения зажигалось к двенадцати часам ночи, кроме больших красных фонарей, которые зажигались в начале вечера. В ночное время получалась особенная красота, которую трудно описать.
А как только в двенадцать часов ночи ударят в большой колокол и в храме запоют «Христос Воскресе!», на церковной площади начинают запускать одну за другой разноцветные ракеты, которые взлетали на высоту 300 – 500 метров и рассыпались на разные цвета, а внизу на площади гремели фейерверки… Всё это длилось пять – шесть часов до рассвета.
Мы, дети четырёх-пяти лет, с интересом смотрели с утра страстной субботы на красные фонарики, только что прикреплённые на крестах глав летней Нагорно-Преображенской церкви. мы с большой радостью восклицали: «Мама, на крестах церкви повесили красные рюмочки!» И ещё радостней было на другой день Христосова Воскресения, когда мать давала нам по красному яйцу. Мы долго играли этими яйцами: играли до тех пор, пока их не разобьём.
Когда же мы подросли, и нам стало по 8-10 лет, то стали принимать участие в украшении церкви: помогали брату Александру чистить фонари, вставлять в них свечи и т.д. Мы даже поднимались по 
высокой лестнице на крышу летней церкви к основанию её пяти глав, где в моках чистили фонари, вставляли фитиля из пакли в кувшинчики. Однажды, вместе с Колей Сентюлёвым, я взобрался по лестнице на самый верх большой средней главы, до её креста, где уже был прикреплён большой красный фонарь.
На Пасхальной неделе мы вместе с друзьями несколько раз входили по крутым лестницам внутри колокольни на верхние её слуга, где звонили в большой и маленькие колокола. Звон на колокольне продолжался всю неделю в течение дня, звонили все желающие: взрослые и дети.
