Не только гордость Павлыча, но и восхищение, тайную зависть других охотников вызывала его охотничья собака русской гончей породы. Достаточно было посмотреть на её умные глаза, украшающие крупную крепкую голову, чтобы проникнуться к ней доверием и уважением. Достаточно хотя бы однажды увидеть, как по приказу хозяина она выполняет различные трюки, демонстрирует почти человеческую понятливость, чтобы полюбить это смышленое существо. Звали его Набат, вероятно, за громкий, гудящий, как колокол, голос.
Однажды мы заехали за Павлычем, чтобы забрать его с Набатом на охоту за кабанами. Не успели мы выйти из машины, как Набат в несколько прыжков подбежал к машине, вскочил в кабину и уселся на сиденье возле водителя. В это время из дома вышел Павлыч, явно неготовый к поездке на охоту. Поздоровавшись с нами, он подошёл к машине и сказал Набату спокойным ровным голосом: «Сегодня на охоту не поедем. Оставь машину и иди на место». И всё. Даже жеста никакого не последовало, но Набат как будто понял смысл сказанного, с виноватой миной выпрыгнул из кабины и понуро поплёлся во двор, несколько раз оглянувшись на нас, как бы ища поддержки и заступничества. И мы стали уговаривать Павлыча поехать с нами: другой собаки у нас не было, а по чернотропу без собаки охотиться запрещено.
- Да не могу я сегодня ехать, дело одно незапланированное, но неотложное приспело.
Но наши уговоры и охотничья страсть победили. Он пошёл собираться, сказав по дороге собаке: «Ладно уж, поедем». И Набат в одно мгновение снова оказался в машине.
Об охотничьих способностях Набата долго рассказывать не буду. Скажу только, что кабанов он останавливал очень умело, держал их до подхода охотника. Ну а небольших кабанчиков просто брал мёртвой хваткой за загривок или за ухо и уже не выпускал.
При кажущейся неповоротливости и медлительности он был быстр, ловок, увёртлив. Об этом говорит то, что за всю сравнительно долгую охотничью жизнь только однажды старый секач сумел полоснуть его своими клыками по боку, да и то без серьёзных последствий: не рана, а царапина быстро зажила.
О понятливости и ловкости Набата можно судить и по выполняемому им с видимым удовольствием трюку, которому, как уверяет Павлыч, его никто не учил. Достаточно было указать ему на приставленную к крыше двора лестницу и скомандовать «Вперёд, вверх», как Набат начинал карабкаться по лестнице, ловко цепляясь за перекладины. Добравшись до верха, он оглядывался и ждал новой команды. Если хозяин говорил «Вниз!», то он начинал двигаться в обратном направлении, поочерёдно цепляясь за перекладины, нащупывая их задними и передними лапами. Если же после подъёма на верх лестницы следовала команда «На крышу!», он переваливался через верхнюю перекладину лестницы, поднимался на конёк крыши и усаживался там с гордым видом. Но тогда приходилось помогать ему спускаться вниз до лестницы, сам он так и не научился ходить вниз по наклонной крыше.
Но самое удивительное проявление сообразительности, после которого Набата стали звать ещё и Профессором, он показал однажды после завершения зимней охоты. Как принято в среде охотников, это событие не зависимо от удачливости или неудачливости сезона, положено «сбрызнуть».
И вот однажды в последний день охоты, когда Набат помог нам добыть хорошего кабана по спортивной лицензии, собрались мы отметить закрытие сезона. Припасы все, конечно, были сделаны заранее. Думали устроиться где-нибудь под ёлочкой, да февральская пурга не позволила, пришлось прямо в машине, благо нас только пятеро было.
Павлыч решил удивить нас ещё одной способностью Набата послушанием. Приказал ему сидеть смирно, поставил на голову стакан и начал наливать. Берёт один охотник, выпивает, ставит опять стакан на голову Набата. И так по кругу. Подошла очередь Николы. Только он руку к стакану, а Набат головой как мотнёт, стакан летит в сторону, Николай оказался без выпивки. Мы все в недоумении, выходит, не такой уж он и послушный. Да, не выдержал Набат экзамен на послушание, но зато доказал, что у него есть чувство собственного достоинства, за которое он может постоять. Оказывается, Николай, чтобы подшутить над Павлычем, наступил Набату на хвост и нажимал каждый раз, когда ставили стакан на голову собаке. Но Набат терпел, а обидчику решил отомстить. И хотя Николай на хвост уже не давил, но стакан с головы Набата взять не успел. Ну чем не человеческое мышление? Вот за эту способность логически мыслить его и прозвали Профессором.
Прожил Набат долго, больше 12 лет. Но под конец здоровье стало сдавать, ослаб, обоняние пропало, зрение подводило. Чтобы не волновать хозяев своей смертью, однажды Набат взял и ушёл в лес. Больше его никто не видел. Вот такие бывают собаки – преданные, умные и сообразительные.
В.Лебедев, 1991 г.
