Мне с памятью сладить непросто,
В селе вымирающем гость.
Под сенью берёз тень погоста,
Приют, где нашёл весь колхоз.
Пустые, добротные хаты,
В кругу мелколесья полей.
И я без вины виноватый,
Стою у квартиры своей.
Что продали вместе с колхозом,
И пашней,…кому, богу весть?
Безропотным пахарям слёзы,
Ворью, денег куш на «инвест».
Хотелось бы выть, а не плакать,
Обижен трудяга-народ.
Души надоевшая слякоть,
Очнуться от дум не даёт.
Не жгли бы в каком храме свечи,
Пытаясь наладить приход.
Не будет в селе с теми встречи,
Кто не по «доходам» живёт.
И к бывшему глянь сельсовету,
Давно уж тропа заросла.
Не просят у власти совета,
И жители без ремесла.
Знать власть, да и граждане судьи,
Забыли у благ в «дележе».
Что есть ещё пахари-люди,
Наделы без средств на меже.
Оставив родимые крыши,
В «хозяйстве» никчемный надел.
Кто рано на пенсию вышел,
Иль в город уехать успел.
А кто–то скитается где-то,
Наёмный приветсвуя труд.
И зиму, и теплое лето,
Живя, в стороне где–нибудь.
Утихли о «равенстве» страсти,
Селу смерть суля и нужду.
О, господи! Сколько напастей,
Пришлось на «глубинку» мою?
Михаил Петров
